Заплыв домой - Страница 30

Нина заметила, что ее мама вдруг начала обращать внимание на окружающую действительность. Когда Китти рассказывала о деревьях и травах, Изабель просила ее повторить названия. Китти сказала, что в сильную жару некоторым насекомым нужно пить больше нектара. Знает ли Изабель, что мед — это просто нектар и пчелиная слюна? Пчела пьет нектар, смешивает его со слюной и складирует в медовом зобике. Прилетев в улей, она отрыгивает содержимое медового зобика и отправляется за новой порцией нектара. Китти беспечно болтала, словно все они были одной дружной семьей, и двумя пальцами придерживала веревку, прикрепленную к уздечке. Нина молча сидела на пони, угрюмо глядя на трещинки синего неба, видимые сквозь просветы в сплетении ветвей. Если перевернуть небо вверх дном, пони придется плыть сквозь облака и водяной пар. Небо станет травой. Жуки будут ползать по небу. Кажется, они сбились с маршрута, потому что оранжевых пластиковых пакетов, привязанных к веткам деревьев, нигде не было видно. Они вышли из соснового леса на поляну рядом с кафе. Кафе расположилось на берегу озера. Нина озиралась по сторонам, высматривала оранжевые пятна в ветвях. Она уже поняла, что они заблудились, но Китти это не волновало. Она помахала кому-то рукой, пытаясь привлечь внимание старухи, в одиночестве сидевшей за столиком на открытой веранде кафе.

— Это доктор Шеридан. Надо подойти засвидетельствовать почтение.

Китти повела пони к веранде, поднялась вместе с ним по трем невысоким бетонным ступенькам и направилась прямиком к Маделин Шеридан, которая сняла очки и положила их на белый пластиковый столик рядом с книгой.

Нина так и сидела верхом на пони, которого Китти провела мимо опешившей официантки, несшей поднос с оранжиной семейству за соседним столиком. Маделин Шеридан застыла, не донеся кусок сахара до чашки с кофе. Как будто картина, представшая ее глазам: стройная молодая женщина в коротком голубом платье с рыжими волосами, змеящимися по спине, ведет серого пони по веранде кафе — была зрелищем, на которое можно смотреть только искоса. Никто ничего не сказал, никто не вмешался, потому что никто толком не понимал, что происходит. Нина вспомнила тот день, когда она наблюдала солнечное затмение сквозь дырочку в цветной бумаге, чтобы солнце ее не ослепило.

— Как поживаете, доктор?

Китти дернула за веревку и дала пони кусочек сахара.

По-прежнему держа веревку одной рукой, другой она приобняла старуху за плечи.

Когда Маделин Шеридан наконец обрела голос, тот оказался спокойным и властным. Красная шаль у нее на плечах напоминала плащ матадора с помпонами по краю.

— Держись маршрута, Китти. Сюда нельзя приводить пони.

— Маршрут потерялся. Держаться не за что, — улыбнулась Китти. — Я все еще жду, когда ты принесешь мои туфли, как обещала. Медсестры ругались, что у меня грязные ноги.

Нина взглянула на маму, которая теперь стояла с левой стороны от пони. Руки Китти дрожали, ее голос звучал слишком громко.

— Странно, что ты не поведала своим новым друзьям, что ты со мной сотворила. — Обернувшись к \Изабель, Китти прошептала, подражая героиням фильмов ужасов: — Доктор Шеридан считает, что у меня нездоровые склонности.

К ужасу Нины, ее мама расхохоталась, словно Китти сказала что-то смешное.

Официантка принесла тарелку с сосисками и зеленой фасолью и грохнула ее на стол перед Маделин Шеридан, пробормотав по-французски, что в кафе с пони нельзя.

Китти подмигнула Нине. Сперва левым глазом, потом — правым.

— Здешние официанты не привыкли, что пони приходят на завтрак.

Как по команде, пони принялся облизывать сосиски на тарелке, и детишки за соседним столиком рассмеялись.

Китти отпила кофе из нетронутой чашки Маделин Шеридан. Ее глаза уже не мигали, они как будто остекленели.

— На самом деле… — Костяшки Киттиных пальцев вдруг побелели от того, что она еще крепче сжала веревку, которая должна была удержать пони на заданном маршруте. — Она упрятала меня в психушку. — Китти вытерла рот тыльной стороной ладони. — Я ЕЕ СМУТИЛА, И ОНА ВЫЗВАЛА «СКОРУЮ».

Китти взяла со стола нож, острый нож, и взмахнула им прямо у горла Маделин. Все дети в кафе, включая Нину, закричали. Она слышала напряженный, глухой голос старухи, объяснявший маме, что Китти больна и непредсказуема. Китти трясла головой и орала на Маделин:

— Ты сказала, что привезешь мне одежду! Я тебя ждала! Ты меня ОБМАНУЛА! Я думала, что ты хорошая, добрая женщина, но из-за тебя меня пытали электрошоком! ТРИ РАЗА! Они хотели сбрить мне ВОЛОСЫ!

Кончик ножа завис в сантиметре от жемчужного ожерелья на шее Маделин Шеридан.

— Я хочу домой! — крикнула Нина маме, пытаясь удержать равновесие на пони, который резко дернулся вперед, пытаясь дотянуться до сахарницы на столе.

Изабель бросилась расстегивать пряжки на стременах, чтобы Нина могла слезть с пони. Официантка ей помогала. Нина перебросила ногу через седло, но не решилась спрыгнуть на пол, потому что пони вдруг встал на дыбы.

Кто-то из посетителей кафе уже звонил парковому смотрителю.

— ОНИ ВЫЖИГАЛИ МНЕ МЫСЛИ, ЧТОБЫ ИХ РАЗОГНАТЬ!

Китти нависла над Маделин Шеридан, размахивая ножом перед ее ошеломленным, застывшим лицом. Два белых перышка, застрявшие в Киттиных волосах, сорвались и упали на Нину, которая так и сидела боком в седле, не решаясь спуститься.

— Врачи ПОДГЛЯДЫВАЛИ за мной через глазок. Меня насильно кормили МЯСОМ. Я хотела намазать лицо кремом, но у меня БОЛЕЛИ ЧЕЛЮСТИ после электрошока. Я лучше УМРУ, чем пройду через такое еще раз.